Мэтт Мако: «Apple на своей солнечной электростанции зарабатывают больше, чем на продаже Aйфонов»
Что такое нулевое потребление энергии, почему небоскрёбы не могут работать по такой системе и как можно организовать станции альтернативной энергии на Урале.
Марина Тайсина: В Америке давно строят «зелёные» здания, и даже есть нормативная база, которая разъясняет, что такое экостроительство. В России ещё нет чёткого понимания, по каким нормам строить «зелёные» здания. Вы познакомили российских коллег с Zero Net Energy, это строительство конструкций с нулевым потреблением энергии. Что это значит?
Мэтт Мако: В Штатах есть понимание того, что такое нулевое потребление энергии. Юридически это, может, до конца не определено, но есть общее понимание, что это такое. Это означает, что энергия, которая вырабатывается на месте, подаётся обратно в сеть. Количество потреблённой за год энергии равно количеству выработанной. Мы не используем топливную энергию — это солнечная, ветряная энергия и маленькие гидроэлектростанции.
Подобных технологий для небоскрёбов ещё не существует. В настоящий момент идёт работа над этим. Сейчас самое высокое здание, которое соответствует требованиям нулевого потребления энергии, это шесть этажей. Но в мире есть компании, которые работают над технологиями вертикальных солнечных световых батарей, встраиваемых в окна небоскрёбов, потому что пространства на крыше недостаточно, чтобы обеспечить энергией такое большое здание.
МТ: Возможно ли это в России? Наш телеканал работает в бизнес-центре «Президент», единственном на Урале аттестованном по Green Zoom. Так вот недавно люди, которые управляют этим зданием сказали, что строить солнечные батареи на крыше очень дорого, и в России эти затраты не оправдаются.
ММ: Одна из самых популярных идей в США — идея большого по масштабу производства энергии рядом с чем-то ещё. То есть не каждое здание должно производить то количество электроэнергии, которое оно потребляет. Например, небольшой район города может использовать энергию из возобновляемых источников, которая вырабатывается где-то рядом. Думаю, это возможно и в России.
МТ: Вы говорите, что точно знаете, когда и где будет солнце. Мы на Урале точно знаем: у нас очень мало солнца. Выгодно ли тогда строить солнечные электростанции на Урале?
ММ: Представьте, что вы решили строить электростанцию, и у вас есть выбор между углём, газом, возобновляемыми источниками, солнечными батареями, ветром. Какова будет затратная часть для этой электростанции на весь её жизненный цикл? Солнечная батарея — это бесплатный ресурс каждый день, и это надёжно, потому что каждый день, каждый час мы точно знаем, где будет солнце. И этого ресурса сколько хочешь, он неограниченный.
Недавно компания Apple купила огромную территорию, на которой стоят солнечные батареи для того, чтобы питать все их предприятия. Forbes сказал, что это одно из самых прибылеприносящих бизнес-решений Apple. Они на производстве энергии на этой электростанции зарабатывают больше денег, чем на продаже айфонов. Окупить её они планируют за пять-шесть лет. Конечно, это середина Калифорнии. Но и в Канаде, где погода примерно как на Урале, это эффективно. Даже если эффективность будет вполовину меньше, чем в Калифорнии, станция окупится за 10-12 лет. Это всё равно выгодно.
МТ: Зачем нужно строить «зелёные» небоскрёбы? Вы говорите, что наша мировая экономика тупиковая, потому что ведёт только к глобальному потреблению. «Зелёные» здания разве не высшая точка удовлетворения потребностей и желаний людей?
ММ: В современном мире большая часть компаний состоит из людей и их способностей генерировать интеллектуальный капитал, интеллектуальную собственность. Главное свойство «зелёных» зданий в этом случае — делать людей более здоровыми, счастливыми, продуктивными. И это относится не только к небоскрёбам — любые «зелёные» здания способствуют реализации этих трёх составляющих. Когда мы строим «зелёные» здания, мы задаёмся вопросом, каким образом мы поможем людям сохранить их способности. Мы ориентируемся не только на научные исследования, но и на природу мозга человека. В Милане есть небоскрёбы с вертикальным лесом — вот к этому надо стремиться.
Bosco Verticale — жилой комплекс из двух башен в миланском районе Порта Нуова
МТ: Генеральный директор крупнейшей азиатской строительной компании Lotte Engineering Джонсан Ли в интервью нам рассказывал о том, как оправдаются инвестиции в Lotte Tower, самое высокое здание в Корее, в которое было инвестировано порядка 3,5 миллиардов долларов. Господин Ли ответил, что деньги в таких проектах не самое важное. Вопрос к вам: могут ли оправдаться инвестиции в «зелёные» здания? Что поможет вернуть вложенные деньги?
ММ: Приведу пример. Если вы вложите один доллар в разработку здания, эквивалентом в строительстве будет 10 долларов. Соотношение дизайна к постройке как 1 к 10 довольно распространённое. Тратишь доллар на дизайн, десять на строительство, сто на управление зданием и тысячу на людей, которые находятся внутри здания. Здесь возникает вопрос, на чём сосредоточить усилия, каким образом разработать дизайн здания, чтобы повлиять на эти расходы в тысячу. У нас в США есть выражение «давайте сосредоточимся на 1100, нежели на 11 тысячах». То есть нужно вложиться в дизайн на 110%.
МТ: Что, на ваш взгляд, нужно для более активного строительства «зелёных» небоскрёбов в России: частная инициатива или директива государства?
ММ: Бизнес — это способ, который позволяет решать большинство проблем мира. Тут главное найти лидеров бизнеса в России, которые стали бы начинателями этого движения. У нас в Америке генеральные директора самых дорогих корпораций — Facebook, Unilever и других — ведущие инициаторы всего. Руководители такого уровня могут быть катализаторами. В США наиболее прогрессивная застройка идёт не по инициативе государства, а по инициативе частного бизнеса. Например, Google очень чувствителен ко всему экологичному. Можно сказать, что они немного сумасшедшие по поводу токсичных материалов. Они контролируют материалы всех поставщиков, вовлечённых в строительство их зданий, потому что они понимают, что самый большой актив, который у них есть, это люди, и они не хотят этих людей убивать. Или, допустим, вы построили здание и хотите заполчить в арендаторы самые крутые бренды. А они приходят и говорят: мы хотим атриумы, мы хотим террасы, мы хотим, чтобы окна открывались, чтоб не было токсичных материалов. Я думаю, именно бизнес может подтолкнуть строить в России качественно новые здания.
Источник:
